Кап-кап-кап. И снова - кап-кап-кап.
На морду падали холодные, неприятные капли. Сначала Риста зло шипела и пыталась закрыться от них лапой, пока, наконец, в один момент распахнула глаза и резко села.  Тряхнув головой, она осмотрелась. Вокруг не было снегов, холода и путоты... Прямо над ней возвышались какие-то странные, явно не природного происхождения развалины. Даже не так - здесь подходит более утонченное слово "руины". Фыркнув, Риста тряхнула длинной гривой на загривке и встала, неловко расставив лапы и хромая на заднюю, которую ей придавило в последней передряге - побеге из заливающейся пещеры. Восстановив в памяти последние дни, Ристлин все никак не могла понять, кто и куда её приволок. То, что дошла не сама - точно.
На самой грани скептических мыслей мелькала особо разумная... Когда волчица упала, вокруг никого не было. Не было на многие мили. А если бы и были, то скорее всего ей бы просто перекусили. Спасать кого-то в царстве смерти? Увольте, но это никто не станет делать. Так значит...
Где же я?
Волчица все больше раздражалась. Она не могла никак найти подходящего объяснения, а созерцание окрестностей ответа не принесло.
- Ну что же, пойдем и послушаем вокруг... Волки на редкость болтливы, и чаще всего за собой этого не замечают.
Тихий, хриплый шепот эхом отдавался в руинах, так, что Риста вскинулась. Она не привыкла, что бы её голос, шипящий, пробивающий любой гам своей отличной от других голосов тональностью - чтобы он звучал так громко.
Осторожней.
Свесив голову, ссутулившись и хромая, Риста пошла медленным шагом вокруг колонн.
Ей взгляд привлекла одна из них. Странная, изображающая вставшего на задние лапы ярого волка. Казалось, самоцветы в глазах сверкают, словно внутри них горит настоящий огонь. На нем взгляд золотых глаз со зрачками в форме изящных песочных часов задержался. Однако, вскоре интерес пропал, и волчица уселась чуть в стороне от руин. Куда идти, Риста не знала, потому решила дождаться кого-нибудь и присоединиться к нему.

Волчица резко обернулась, едва не вывихнув шейные позвонки. Она терпеть не могла, когда кто-то подкрадывался к ней сзади. В золотых глазах забился огонек гнева, морда презрительно исказилась. Риста вскинулась, как змея, и зашипела необычайно громко своим хриплым голосом:
- Может, и потерялась. Тебе-то что? Решил заняться благотворительностью и сопроводить меня отсюда? Благодарю, не стоит. - Зрачки в форме песочных часов сверкнули. - Пожалуй, подожду более дружелюбного проводника.
Эх, сюда бы братца... вот кто сейчас на спине бы отнес туда, куда я бы ему указала... Но брата нет. Никого нет. Сама теперь. У самой... - мысли вызвали приступ гнева - У самой сил хватит!
Зло ударил по земле пушистый хвост, сейчас слипшийся от грязи и неприглядный. Риста отвернулась, словно показывая, что не боится волка, хотя от него так и веяло силой, страшной, яростной, разрушительной, прямой. Не зря обратился этот зверь к ней, и чуйка говорила, что так просто от него не отделаешься.
А что... попробовать можно...
- Хотя... Знаешь, если ты соизволишь рассказать мне о том, где я нахожусь, то это было бы весьма мило с твоей стороны. - В голосе сквозила неуловимая нотка сарказма. Совсем-совсем неуловимая. Как обычно, включалась вежливость, от которой старые знакомые мгновенно кривили морды - уважение было не в характере Ристы, и каждый понимал, что подобный тон несет насмешку. Однако по незнанию вполне можно было подумать, что  это способ подлизаться.
Черные длинные уши прижались к шее, усмешка стала чуть нейтральней.

Злая ухмылка сползла с морды. Теперь оно напоминало мраморную статую - холодное, недвижимое. Только глаза загорелись чуть сильнее, хотя куда уже... Волк напомнил о том
- Грязная и потрепанная нахалка, а не краса. Вы крайне непоследовательны. То, что вокруг нас горы, я и сама вижу, благо не слепая. - Еще бы, она видела мельчайшие детали, тени от травинок на камнях.
Волк своим обходом дал Орисе шанс хорошо его осмотреть и восхититься той сило, что крылась не столько в стальных мускулах, сколько в движениях, в крови, в сердце. Однозначно, зверь был не прост. Тем больше желания склонить его в свою сторону. Пройти некоторое время по одной дороге.
А что, защитничек получится не хуже братца.
- Меня интересует другое, - благоразумно опустив вопрос о попадании к руинам, прошептала Ристлин. - Что именно за горы нас окружают? И что это за храм позади меня?
А еще - почему здесь все такое... странное? Словно бы пропитанное некими силами... Или изначально созданное ими.
И тень от меня здесь не такая плотная...

На морду вновь наползла ухмылка, своей ядовитостью способная поспорить с ядом самой опасной гадюки.
- Вопроса было всего два, волк, и на оба можно ответить одним ответом.
Теперь поднялась Ристлин. На тонких, изящных и невероятно худых лапах пушистое черное тело смотрелось непривычно, однако стоило тщедушной Ристлин сделать шаг - и становилось понятно, что волчице в полной мере присущи грациозность, даже некоторая утонченность. Её, конечно, чуть портили болезненная слабость, шаркающий мелкий шаг и сутулость плеч. Золотые глаза сузились, зрачки казались безднами в золотом стекле. В них, в глазах, ровным счетом ничего нельзя было прочесть - даже богам...  Свет (наверное, лунный, хотя сейчас понять, что именно излучает свет, было очень сложно) золотил глаза, они сверкали, словно камушки, словно огоньки.
Легко ли быть ущербным и больным уродом на потеху остальным?
Думаю, не знаю почему, но думаю, что волку это знакомо...
Прислонившись боком к той самой резной колонне, чуть ранее притянувший её взгляд, Риста хмыкнула.
- Допустим. Это что-то меняет?
Странно, но глаза этого волка горели настолько ярко, что даже монохромное зрение резал ярко-красный свет.

Риста скорчила мордочку. Если эту гримасу переносить на человеческое лицо, то это приблизительно будет выглядеть так: левая бровь взлетает вверх, правый уголок рта тоже кривится в подобии ухмылки. Черные ушки сначала прижались к шее, а потом развернулись в сторону волка - не упустить ни один звук. Слух и нюх у Ристы были развиты сильнее, чем у другх волков в силу слабого зрения, но внимательность еще никому не вредила.
- Весьма интересная тема для беседы. Лично я планирую разлагаться, как все нормальные волки. О иных моих составляющих, которые нельзя ни тронуть, ни лизнуть, ни учуять и не услышать - о них позаботятся боги, если у них еще осталась ко мне хоть капля жалости.
А то, думаю, при моем рождении они не особо щедры были на благополучие и здоровье...
Какая-то мысль на краю сознания все плавала, пыталась прийти, но поймать её не удавалась. А над головой волчицы сверкала красными глазищами причина, эту мысль породившая - прекрасная статуя волка. Осталось совсем немного - чтобы пытливый ум, наконец, провел параллели и сделал правильный вывод.

Золотые глаза блестнули от гнева и сузились. Странный зрачок в форме элегантных песочных часов, казалось, был бездонен, и имел те же свойсва, что и самые глубокие бездны - он затягивал в себя, заставлял сознание покачиваться, и появлялось желание полета... полета в эту бездну. Другое дело, что обычно холодные, зеркальные и бесчувственные глаза сейчас представляли собой два горнила, в которых горело пламя той кузницы, на которой был выкован мир...
Риста не любила, когда над ней смеялись. Потому сейчас гнев чуть притупил слух, и до нее не сразу дошло, что именно сказал Фенрир.
- Знаешь... а не катиться ли тебе в Бездну, друг мой?..
Потом - секундная заминка. За эту секунду в мозгу успел пронестись табун мыслей... Как табун оленей, на которых Риста не решалась охотиться в одиночку - мало того, что шансов мало, так еще и можно легко схлопотать сломанную лапу, что грозит медленной и мучительной смертью... А если учесть, что Ристлин и от порезов на шкуре чуть не сознание теряла...
Статуя надо мной! Вот чьи глаза жгли мне сетчатку так, как никогда и ничто не жгло! При моем черно-белом зрении...
- Фенрир... - что ж. Не ожидали, не ожидали.
Риста склонила голову перед богом. Почему она поверила сразу? Потому что поняла - поэтому её тень не такая плотная, поэтому острейший нюх здесь чувствует менее насыщенные запахи, а лапы практически совсем не оставляют следов на мягкой земле. Вот почему волчица мгновенно перенеслась из зимы в подобие осени.
Правда, в посмертии Риста ожидала совсем иного...
По крайней мере, не сохраненного сознания.
При склоненой голове глаза таки не отрывались от мощного волка.
- Вот почему твои очи так горят, жгут мою сетчатку... Я же виж мир монохромным. Нет ярких красок...

Не смотря на своеобразный трепет, Риста мысленно усмехнулась. Актерскую игру она любила, очень любила. И не могла театральная игра волка  не вызвать её одобрения. Так же по душе ей пришлась и иллюзия, что была.. либо наложена, либо снята волком на мгновение - как посмотреть.
- Фенрир... Возможно, именно ты и, как ты выразился, "пестовал" мою душу, но не слишком внимательно. Во мне нет жадности - лишь честолюбие... Нет злобы - лишь презрение.
Всё-таки даже самое прозорливое божество не может глубже заглянуть в душу и разобраться, что же там намешано, лучше, чем сам обладатель. Только в процессе самокопания можно себя разобрать... А боги копаться не могут, ибо узнавать - значит изменять.
Никто не может что-то сделать за тебя... Ты сама решаешь, делаешь выбор. Здесь уже ничего не властно над тобой.
Хотя, наверное, по поводу злобы она чуть приврала.
- Ты как пламя, Фенрир. Или - это мой внутрненний огонь горит в тебе, а ты нейтрален? Если бы здесь был мой дражайший братец - были бы твои глаза теплые и солнечные? Если моя мать - огонь твоих глаз был бы синим и спокойным? Интересно...
Риста на секунду задумалась. Запрокидывать гордо голову она не стала, но глаза её сощурились.
- Что ж, теперь моя участь - бродить здесь бессмертной тенью? Беспомощной и неспособной к действиям, сколь-нибудь полезным? Нет, я так не хочу...
Голос её, глубокий, тихий, почти шепчущий, сейчас окрасился гневом.
- Не того я хотела!

Риста слегка сморщила нос. Грубость и поспешность, нетерпеливость волка ей не понравились. Она еле слышно прошипела, скорее для себя, чем для кого-либо еще.
- Что ж, Фенрир, ты вновь промахнулся. Мне есть дело до того, почему я вижу твои глаза так ярко. Я, видишь ли, вижу монохромно. И мне в высшей мере интересно, есть ли в мире - или посмертии - вещь или сила, способная вернуть мне то зрение, которое изначально заложено в волка... И да, Фенрир. Мешает. Обжигает.
Презрительно поведя ушами, Риста слушала дальше. Проследив за наигранно-пафосным движение бога, Риста ненадолго задумалась... Потом ожгла волка взглядом золотых глаз и произнесла:
- Что же... Я, знаешь ли, не верю во всякий бред про высшее предназначение и тому подобное. Я знаю, что должна была занять свое место в мире, желательно - как можно более высокое. К сожалению, сделать этого я не успела. А... - и её пронзила неожиданная догадка. - А здесь, в Краю Вечной Охоты, есть какая-нибудь иерархия?
Боги... они здесь... но как... я не бог, и даже не полубог. Я ничего не смогу им противопоставить.
Ярость ожгла её душу.
Нет, я не останусь здесь беспомощной шавкой!

Чужая мысль вызвала тихий, ядовитый смех, едва слышимый.
- В таком случае, я сама выберу это преусловутое "Предназначение". Пусть так, и...
Золотые глаза сверкнули, стеклянные, пугающе-ясные. В них светились ум и хитрость. И еще - огонь того горна, где сейчас отливалась идея. Даже не идея - задумка. Скоро она извлечется из огня и окунется в воду, где приобретет невероятную твердость. Как приобрала когда-то твердость идея выживания.
В конце концов, правда, Риста потерпела поражение. Из-за чего?! Из за телесной немощи...
А здесь... интересно, получается, здесь мне это не грозит? Наверное.
- Каждый сам, говоришь? Это хорошо. Это очень хорошо.
На губах её заиграла пугающая холодная улыбка. Правда, глаза её не улыбались. Они пылали, словно внутри волчицы горело пламя. И от её тела вполне можно было ощутить тепло, если придвинуться ближе. Ристу почти лихорадило.
Казалось, она нашла наконец возможность взлееять и вырастить своё честолюбие. И ничто не могло её помешать.
- Значит, пришла пора показать волкам, что власть должна принадлежать не сильным, но разумным.  Там, откуда я пришла, слишком сложно это доказать.