Редколесье <----
Запах черного волка привел тебя сюда. "Милое место" - подумал ты и прошел дальше, пытаясь увидеть черного. Ты посмотрел на небо. "Чем этот мир отличаеться от прежнего? То же небо, те же деревья, те же волки... Интересно, что со всеми нами произошло?" Через пару сосен ты увидел своего знакомого.
- Ты зачем так быстро ушел? Даже слова не сказал на последок... - сказал ты, встав по правую сторону от волка. - Какие планы?
А какие у него могут быть планы? Все так же, как у каждого тут. Он наверняка не знает, где он, как тут оказался и т. д. Но что-то в нем не так. И то верно, вожаков можно заметить за три версты. Он-то точно предводитель... и видимо не плохой.

Смыслового значения в данной ситуации ты минутному замешательству волка не нашел. Однако, тому виднее. Спрашивать об этом ты не хотел, да и глупо бы вышло. "Планы у него такие же, как и у меня, в чем я не сомневался. Чтож, это то, что нас объеденяет... и то хорошо..."
- Я Химм, - немного с опозданием ответил ты, вновь начав искать что-нибудь необычное, что могло бы отличить этот мир от того, где ты был раньше. В ту же секунду ты подумал, что возможно ты тут и раньше был, просто "головой ударился" и вообще все позабывал, окромя своего имени. Все это навевало целый ряд вопросов, и единственной возможность полчить ответы хотя бы на 50% из них было прибиться к этому странному. н овнушающему уважение волку. Черному в белых перчатках. Прям как граф...

Ты принюхался к воздуху после сказанного Криминалом. Несмотря на то, что твое обоняние за последние пару месяцев притупилось, что вызывало у тебя беспокойство, ты смог почувствовать, что в воздухе нет совершенно ничего. "И как я этого не заметил? Хм...". По крайней мере, это действительно было довольно заметным отличием настоящего от прошлого. И, что ты додумал в эту же минуту, никого окромя волков ты тут еще не встретил. Вас, видимо, как ни крути, объеденяла одна цель... каждый из вас хотел узнать, как сюда попал и что должен сделать. От какой-то необъяснимой тоски и усталости, ты попросту не хотел решать все проблемы сейчас, поэтому полностью пологался на Криминала.
- Обратил внимание только сейчас... - чесно ответил ты, оглянувшись назад. Никто так к вам и не присоеденился.

---> Мир живых

Волкодав отчнулся совсем недалеко от родных мест...Что это? Он помнил серый, грустный город, ветер, воющий в такт мыслей,  поскуливание, возможно собственное ,от пылавшей демоническим, адским огнем раны... А потом ему наконец удалось заснуть. Неужели свора решила избавится от чужого в стане своих? Но так хорошо, так правильно - вынести к местам, где прошла юность воина...
Морган, в безумной надежде, попытался встать... И, о чудо, встал. Легко и быстро, как и в прошлом, как всегда. Так и должно вести себя здоровое, сильное тело. Пес потянулся, чуть порыкивая от блаженного ощущения силы, от звука легко поскрипывающих позвонков. А потом посмотрел на бок, который должно было как минимум саднить еще с месяц. Но не нашел даже шрама. Расстерянно волкодав посметрел на горизонт, потом попытался спомнить в каком же направлении город N... И не вспомнил! Он вообще не мог ничего сказать о том, где жил и что с ним произошло в посление года два.
Память хранила образы детства, хранила боль от раны и осознание скорой кончины. Даже элементы предсмертного бреда и жара... Но что было между?..
Морган тихо зарычал. Он не привык к тому, что организм отказывает ему в чем-то. Надо вспомнить. Во что бы то ни стало, надо вспомнить...
Волкодав сделал несколько неуверенных шагов, ожидая новой боли, подения, когда лапы разъедуться...
Но нет, один шаг, второй, третий... И Морган побежал привычной, излюбленной рысцой, тихой и упругой. Черные когти оставляли приметные следы в жесткой траве, вырывали, местами, ее с корнем. Злой, раздраженный взгляд выискивал хоть одну живую душу.
И земли ответили ему холодным, грустным воем ,от которого шерсть на загривке сама стала дыбом, а черная губа обножимла клык, желтый, но крепкий и острый.
И волкодав пошел на звук, уверенной походкой сильного зверя, готового ко всем неожиданностям бытия.
Выла волчица, что несложно определить, собачий вой хуже во сто крат, хриплый, резкий, немелодичный, часто прерывается поскуливаниями...
Но Морган ловко вплел свою грустную песнь луну в эту мелодичную песнь чужого одиночества и тоски...

Морган прервал свою исповедь чужим звездам, когда заметил, что никто не вторит его зычному, резкому, с редкими подвываниями и скулежем, вою. Его заметили. Вот и чудненько, будет у кого расспросить об этом месте поподробнее...
Пес, тряхнул ушастой головой, тихо фыркнул и пошел на шум, издаваемуй самкой. Волчица вскарабкалась на дерево, приготовившись, видимо, к самому худшему. И, будь волкодав в ином расположении духа, это "худшее" могло случиться. Но не теперь: собаке нужны были ответы, а не теплая кровь.
Хриплый ветер закружил в изысканном танго редкий лист. Наигравшись с ломкой, черно-серой своей партнершей, этот альфонс швырнул ее под лапы зверю, который даже не почувствовал, как хрустнули задервеневшие жилки под тренированными лапами. Лохматая шкура, темные глаза, напрягшаяся шея...
- Пусть песня твоя будет намного длиннее охоты, - хрипло рокотнул волкодав волчице, чуть склонив, в воистину дворянском поклоне, №бородатую голову.

Пес с иронией смотрел на волчицу. Вот уж воистину "свинья залезла на забор", как говориться... Как шмякнеться! Черный уголок рта дернулся, пытаясь растянуться в ехидную ухмылку, но силой воли Морган заставил себя хранить равнодушный вид. Не хватало еще!
- Спасибо, я думаю местность располагает. Особенно если учесть, что моя дичь несколько иного сорта... - отозвался волкодав, все такой же недвижимый. Вечный ветер этих мест взлохматил шерсть, освежил морду и принес новые запахи недалекого леса... - Но вот, что мне интересно... Вы не подскажете, где же все-таки я очутился?
"Вежливость - лучшее орудие вора", как говоривают люди. И Морган давно научился им пользоваться - в бытность атташе желание жить обязывало научиться быстро бегать, точно думать и вежливо, кудряво говорить. Сейчас в "красной лжи" надобности не было. А привычка-то осталась...
И смерть не смогла ее вытравить... Только сам Морган не помнит ни о том, что он был этим странным атташе, ни о том, что мертв вом уже как сутки практически...

- Умер? Я и не заметил, - задумчиво вильнул хвостом пес. - ОказываетсЯ, это действительно не больно. Просто заснуть...
Волкодав помнил, как умирал от загноившихся, почерневших ран. Как болезненный жар бродил по телу, умертвляя ткани, как не хотел дышать сухой нос. Умер... 
Надменно вскинув голову, чтобы не показать волчицу свое удивление и даже разочарование, Морган посмотрел прямо в ее глаза. Глаза убицы в глаза хищника. В своей жизни Морган был атташе вожака - его гласом в мире ,полном врагов. Теперь ему суждего говорить только за себя. И выказывать свою волю в этом мире. Пес не привык ломать голову над  философскими вопросами жизни и смерти. Он жив, если может говорить, дышать, ходить и мыслить. Если может прыгнуть и вцепиться в глотку врагу.
Хрипло хохотнув, волкодав ответил собеседнице:
- Ты тоже, кстати. И что это дает? Я могу умереть еще раз?

Окраина степи ----->
Ма'ии брел в сторону гор, местость постепенно поднималась в верх, и вот уже не небольше деревца и кустарники, которые были раньше, но настоящее редколесье и полого поднимавшееся по склонам к горам, эти места напомнили койоту его родные горы ТАМ, в Мире Живых... на душе у койота стало как-то грусно и уныло... и он завыл... вечный зов койота, зов, который с начала времён оглашал просторы Мира Живых, но, согласно древним легендам, впервые прозвучал именно здесь, в Мире Тумана, где в незапамятные времена прозвучала песть Прародителя Атшехаске, и теперь зов койота эхом вновь и вновь отражался от деревьев и камней...
это был действительно ВЕЧНЫЙ зов, и недаром, древние индейские легенды гласили "когда исчезнет человек, исчезнут бизоны, и мир погрузится в вечный мрак, и тогда, в кромешной тьме эхом прозвучит вечный зов койота"... этот зов очень подходил к этому место... ведь, в конце концов, впервые в Начале Врёмён вечный зов койота прозучал именно здесь, в Мире Тумана...