Окрылённая пришла сюда и стала осматриваться. Никого не найдя взором, она легла на траву и задумалась. Я одна? Снова! До этого жизнь была такой отвратительной! Когда же я найду хоть немного тепла в этом холодном и одиноком мире? Когда? - спрашивала мысленно кого - то Окрылённая, смотря на небо. Свет Северного Сияния не был так ярок для неё, он был тусклым и холодным. Когда? Я хочу только это занать! - снова произнесла мысленно она и положила морду между вытянутых лап. Она продолжала лежать и смотреть куда - то за горизонт и думала... думала....

Шорох длинных стеблей за спиной - словно гимн приближению богини-жизни, богини-матери. На мягкий кошачьих лапах, невесомо, но непоколебимо приближалась она к волчице, неся с собою толику того самого, теплого, золотистого света, которого так не хватает в мире загробных теней. Надежность, твердость, мужество читалось во взоре рыси.
Рыжий зверь замер в нескольких шагах за спиной Мит-су, не мигая глядя на нее. В вертикальных солнечных глазах Мокошь читалось понимание и вера. Вера - вот, чего так не хватало в Краю Вечной Охоты. Именно за этим сюда попадали души тех несчастных, что призваны были скитаться меж жизнью и смертью.

- Ты ищешь солнце, а пожнешь - только бродягу-ветер... - прошелестел мягкий, невесомый и необъяснимо теплый голос. Он звучал, как голос матери в далеком детстве - ободряющий, опекающий, любящий... В нем хотелось зарыться с головой и тихо мурлыкать, как котенок, пригревшийся на коленях. Потеплел осенний воздух вокруг, наливаясь живительной, жизненно необходимой даже в царстве загробных теней, надеждой. От золотой рыси распространялось истинно солнечное свечение, резко контрастируя с сиреневыми тенями Края Вечной Охоты и его хладнокровно-презрительным Северным Сиянием над головой.
Мокошь приблизилась еще на несколько шагов - не качался ни один стебель высокой травы, не ломались под лапами колосья степного ковыля - и замерла, ободряюще глядя на волчицу расплавленным золотом глаз.

Мокошь со спокойной созидательной нежностью посмотрела на волчицу сверху вниз, будто бы своим теплым янтарным вглядом поглаживая мягкую шерстку между ушей.
- Похвальное стремление, дитя моё, - вновь прошелестел тот удивительно родной и близкий голос, хоть рысь и не открывала рта. - Но желание не вспоминать - сестра желанию забыть и родная мать трусости, гонящей прочь. Сохранишь ли ты себя, не решаясь оглянуться на себя прежнюю?..
Под мягкий разговор богини тихой мелодией необъятной степи шуршал ковыль, подчиняясь невидимой руке ветра, гладящей его "против шерсти".
Задача четырех богов, знавших пути в Край Вечной Охоты, была несоизмеримо проста и столь же невозможна по воплощению: помочь потерянным между жизнью и смертью душам найти свой Покой. Покой - избавиться от одной-единственной ошибки, тянущей обратно на земли живых и не дающей взмыть вверх, сливаясь с благодатным Северным Сиянием, вместившим в своих объятиях уже тысячи судеб.

- Отчасти - слова твои верны... - кивнула, словно бы соглашаясь со смертной душой, богиня жизни и материнства. - Но ты потеряешь предназначенный себе путь, если будешь бежать, сломя голову. Край Вечной Охоты не простит своенравия, запомни, малышка. А времени исправить ошибки отпущено все меньше...
Рысь повернула в бок крупную голову, настороженно повела кисточками ушей, словно бы прислушиваясь напряженно к затаившейся в долине опасности, что на мягких лапах, бесшумно, приближается к тебе, чтобы нанести один стремительный удар, после чего все будет поздно исправлять...
Янтарные глаза вновь нашли мордочку волчицы. Теперь на их золотистой глубине затаилась некая непонятная грусть.
- Не верь белому на черном, - шепнул в уши ветер, взлохмачивая шерсть.

Мокошь внезапно резко выгнула спину, точь-в-точь как огромная грациозная кошка, только минуту назад еще спокойно восседавшая на печи, а теперь - готовая к бою. Нет, богиня не была угрожающей. Она была суровой - как и надлежит быть матери в гневе...
...либо в страхе за свое дитя.
Взгляд золотых глаз, неподвижный, странно застывший, был направлен куда-то за спину Су. Уши и кисточками прижаты к круглому черепу.
- Белые лапы... - выдохнула на грани шипения Мокошь, встопорщивая шерсть по всему телу. - Береги свою суть, малышка...
Резкий, воющий порыв ветра - будто бы раздраженный взмах рукой, сбрасывающий со стола посуду, - и встрепенулись испуганно стебли высокой травы, серебристым перезвоном провожая свою госпожу. Рысь исчезла. А вместе с ней - и то неповторимое солнечное тепло, согревавшее Край...

---> окраина степи.

Динго не пришлось сильно напрягаться, чтобы не отстать от Криминала. Тот двигался не так уж и быстро, чтобы можно было не успеть. А Ризоро хотелось почувствовать этот таинственный резвый ветер в ушах, но не вышло - обгонять волка тот не решился. Тем более его спина была слишком большая, а тропинка слишком маленькая. Поэтому пёс то сбавлял темп, то вновь набирал скорость. Так и двигался, пока Криминал не остановился. Динго успел вовремя затормозить, так как за пару шагов до остановки волка, Полынь набрал приличную скорость. Поэтому пришлось выбросить лапы вперёд, чтобы не втемяшиться провожатому в пятую точку.
Отплевавшись от пыли, динго попытался узнать, в чём же дело. Но из-за всё той же большой спины Криминала обзор был, мягко говоря нехороший. А услышав что-то вроде "что это за хрень", динго уже не мог сдерживать своё любопытство.
- Что там?.. - опасливо произнёс он, попытаясь поднять голову как можно выше и попробовать что-то разглядеть. Но, к сожалению, видно было мало что.
"Интересно, что же могло ввести Криминала в ступор?.. Очень интересно,"

Да! Да!- кричало всё её существо, - ты не одна здесь! Радуйся, глупое создание! Мит-су и радовалась, каким-то отдалённым уголком сознания, но как капризный ребёнок, потерявший новую интересную игрушку, попусту злилась. Бока волчицы ходили, как кузничные мехи. Спокойно, моя прелесть, спокойно... Да, самовнушение ей иногда удавалось, и этот раз не стал исключением. Мит-су кажется успокоилась, охлаждая разбушевавшуюся злость. Да, Мокошь ушла, но эти презренные волки-то не виноваты... Интересно всё же откуда они? И что это,чёрт возьми, за место? Неужели легендарный Край... Презабавно. Неуемлимое любопытство снова взяло верх и тут же было подавлено волей Су. Порой она была слишком флегматична и слишком равнодушна к своей судьбе. Волчица менного расслабила лапы, она и не заметила, как сильно была напяжена последние тридцать секунд...